Журнал “Наш дом - Татарстан”

Помимо хорошего вина грузинский народ «выпускает» первоклассных кардиохирургов  

С главнымсердечно-сосудистым хирургом Республики Татарстан Роином ДЖОРДЖИКИЯ мывстретились в Межрегиональном клинико-диагностическом центре (МКДЦ) вконце рабочего дня.  В его плотном графике едва нашлось свободное«окно»: каждый день - сложнейшие операции, осмотр больных,консультации, преподавание в Медицинском университете. Видимо, неслучайно имя Роин переводится с грузинского как ‘сделанный из меди’.

Рабочее место Роина Кондратьевича - просторное, светлое. В кабинете нетничего лишнего. «Проходите, присаживайтесь», - произносит он ровным,спокойным голосом. Сам сидит за столом, набирает какой-то текст накомпьютере. Статная фигура, внимательный взгляд, неторопливые движениявыдают в нем серьезного, думающего человека с чувством собственногодостоинства.

Кардиохирургия - почти что национальная черта

- Роин Кондратьевич, известно, чтогрузинский народ отличается гостеприимством, щедростью, «горячим»темпераментом, храбростью. А есть ли какие-то национальные особенности,которые помогли Вам добиться успеха в своей профессии?

- Вы знаете, в кардиологии вообще очень много специалистов грузинскойнациональности -  главный сердечно-сосудистый хирург Россииакадемик Лео Бокерия, руководитель отдела аритмологии Научного центрасердечно-сосудистой хирургии имени А.Н.Бакулева РАМН в Москве,кардиохирург, член-корреспондент РАМН Амиран Ревишвили, начальниккафедры сердечно-сосудистой хирургии Военно-медицинской академии им.Кирова в Санкт-Петербурге Геннадий Хубулава. Я не знаю, почему таксложилось. Наверное, дело в каких-то особенностях характера грузин.Например, я, сколько себя помню, всегда был очень сдержанным иуравновешенным. Это здорово помогает в кардиохирургии. Хотя среди моегонарода много людей совершенно противоположного темперамента.

- Роин Кондратьевич, как Вы оказалисьв Казани? Почему приехали именно сюда, а, к примеру, не в Москву илиПетербург, который тогда был Ленинградом?

- Начну с того, что я родился в 1946 году в абхазском городеГудаута. Когда мне был год, родители перебрались в Сухуми. Там прошломое детство. Помню, я танцевал в грузинском ансамбле и играл вюношеской сборной Абхазии по футболу. Моими любимыми предметами былиматематика и физика. Среднюю грузинскую школу окончил с золотоймедалью. Вот тогда передо мной встал выбор, куда идти дальше? Родителимечтали, чтобы я стал медиком: мама на тот момент часто болела. Ядумал, куда ехать учиться. Москва мне казалась слишком суетным городом,я туда не хотел. Про Ленинград я как-то не думал. И тут наши знакомые,которые жили в Татарии, посоветовали поступать в медицинский институтКазани. Мол, врачебная школа там очень сильная. Я решил испытатьсудьбу. И в 1964 году был зачислен в Казанский медицинский институт налечебно-профилактический факультет.

- Многие вспоминают, что в их жизнистуденческие годы были самыми беззаботными. Как говорится, от сессии досессии живут студенты весело… 

- У меня был один настрой - учиться и только учиться. Мои студенческиегоды - это занятия в институте, непосредственно хирургическаядеятельность и научно-исследовательская работа. В конце третьего курсая проходил практику на базе 6-й городской больницы: тогда кафедругоспитальной хирургии № 2 возглавлял профессор Николай ПетровичМедведев - основатель кардиохирургии в нашей республике. Там я такувлекся практической деятельностью, что с головой ушел в работу:выходил на ночные дежурства даже по выходным, ухаживал за пациентами,присутствовал, а потом и принимал участие в несложных операциях. Когдая наблюдал, как команда хирургов, врачей, медсестер помогаеттяжелобольным, решил, что стану хирургом. Никогда не забуду свою первуюсамостоятельную операцию по поводу аппендицита. Как тогда, так и сейчасзнаю: во время операций может произойти все, что угодно - наполнениебрюшной или грудной полости кровью, гнойным содержимым, разрыв мочевогопузыря, кишечника. О брезгливости и отвращении  думать неприходится, хирург должен быть ко всему готовым.

- Роин Кондратьевич, как же Вам удавалось совмещать учебу в медицинском институте, операционную практику и научную работу?

- Вы знаете, мне было все интересно, я хотел как можно больше познать вхирургии. Помню, с моим научным руководителем профессором ВадимомАлексеевичем Кузнецовым мы проводили экспериментальные исследования накроликах и собаках. По полученным результатам я писал доклады ивыступал на Всесоюзных медицинских конференциях. Когда же учеба винституте подошла к концу, сотрудники кафедры госпитальной хирургии №2, на которой я проходил практику, порекомендовали мне поступить вклиническую ординатуру. Так я начал заниматься сердечно-сосудистойхирургией и хирургией брюшной полости. Окончив ординатуру, я был избранассистентом кафедры факультетской хирургии на базе клиники имениАлександра Вишневского, которую возглавлял Кузнецов. Здесь я началвыполнять самые различные операции на желудке, поджелудочной железе,печени, пищеводе, желчевыводящих путях, эндокринной системе, сосудах. В1979 году защитил кандидатскую диссертацию на тему патогенетическойтерапии сердечно-сосудистых нарушений при остром перитоните.

С 1983 года я вновь на кафедре госпитальной хирургии № 2, на тот моментею руководил Вячеслав Николаевич Медведев - сын Николая Петровича. Сним мы впервые в нашей республике начали операции по протезированиюклапанов и коррекции сложных врожденных пороков сердца. В 1991 году ястал доцентом кафедры хирургических болезней № 2 и одновременнозаведовал отделением врожденных пороков сердца Казанского центрасердечно-сосудистой хирургии (КЦССХ), названного именем НиколаяПетровича Медведева. В 2000 году, после смерти Вячеслава Николаевича, ябыл избран заведующим кафедрой и руководителем  КЦССХ. Дальнейшееразвитие кардиохирургии требовало современного высокотехнологичногооборудования, чего не могла обеспечить база 6-й горбольницы, и тогдакостяк сердечной-сосудистой хирургии переехал сюда, в Межрегиональныйклинико-диагностический центр.

- Роин Кондратьевич, насколько я знаю,у Вас есть научные изобретения, свои исследования в областисердечно-сосудистой хирургии?

- Совместно с фирмой-изготовителем хирургических инструментов «ППП» в2003-м и 2004 году я получил патенты на изгибающийся аортальный зажим,ранорасширители небольших размеров для облегчения выполнениямалотравматичных операций и на ряд других инструментов.

Миниинвазивная кардиохирургия - тема моей докторской диссертации. Этовыполнение операций с минимальной травматизацией. Обычно хирургиясердца сопряжена с глубоким разрезом по середине груди, что оставляетсущественный косметический дефект и мешает движению при заживлениираны. А я начал осваивать эти операции через небольшой разрез подмолочной железой, который остается практически незаметным. Этутехнологию начали внедрять еще в 1996 году  в Америке и Германии,а  у нас, в России, ее до сих пор  не применяют. Во-первых,это сложно, а во-вторых, требует специальной подготовки. На Западеконкуренция в этом вопросе есть, смотрят, где лучше и качественнееделают, у нас этого нет. Надо заметить, за рубежом в этом направлениинас значительно опережают.

- То есть Вы за полноценный обмен опытом с иностранными коллегами?

- Конечно! В кардиохирургии нельзя стоять на месте, надо всевремя развиваться. В 1995 году к нам приезжали специалисты изСтэнфордского университета США во главе с профессором Брюсом Рейцем. Вкачестве благотворительной акции они сделали операции двадцати детямнашей республики, также привезли передовые технологии. А в прошлом годус мастер-классом у нас побывал руководитель Швейцарского БернскогоЦентра сердечно-сосудистой хирургии профессор Тьерри Кэррол. Вместе сним мы провели ряд уникальных операций.

- А кто из отечественных кардиохирургов повлиял на Ваш профессиональный рост?

- Доводилось слушать лекции таких известных академиков, как Петровскийи Бураковский, ныне, к сожалению, покойных. Академик Ринат СулеймановичАкчурин - признанный сердечно-сосудистый хирург в России и Европе -проводил у нас в Казани мастер-класс. Кстати, совсем скоро он долженопять приехать в гости. Ежегодно участвую на Всероссийских съездах посердечно-сосудистым вопросам, езжу на научную сессию в Бакулевскийинститут.

Неправильный «стежок» может стоить человеку жизни

- Роин Кондратьевич, Вы признанный ассердечно-сосудистой хирургии, в Ваших руках жизни тысяч и тысяч сердец.Можете ли Вы популярно рассказать об этой сфере тем, кто очень далек отнее? Так сказать, что на «кухне» кардиологов?

- Бригаду хирургов у операционного стола можно сравнить с целойфутбольной командой из 10-11 специалистов разного профиля. Каждый изних, выполняя свой долг, стремится поддержать жизнедеятельностьпациента в операционной, осуществить необходимые хирургическиевмешательства и перевести его в реанимацию. А когда состояние больногонормализуется, его направляют в палату. Обычно я делаю одну-двеоперации в день, каждая - по нескольку часов.

- Работа кропотливая, требует концентрации внимания, большой сосредоточенности…

- Сердечно-сосудистая хирургия - дело очень тонкое, разве что сроднивышиванию, только ответственность за неправильный стежок может стоитьчеловеку жизни.  Ведь наш организм уникален, требует к себеиндивидуального, творческого подхода. Вот даже сегодня, к примеру, былаоперация по поводу редкого заболевания,  когда человек рождается сувеличенной массой миокарда - в два раза толще положенной нормы. Цельхирургического вмешательства - устранить такое количество миокарда,которое бы не мешало свободному прохождению крови. Технически этосделать очень сложно, главное - не задеть проводящие нервные пути иважные сосуды. Подходишь осторожно, то со стороны правого, то состороны левого желудочка. Потом в травмированном сердце очень трудновосстановить сокращения, поэтому результат нашей работы становитсяочевидным, когда человек начинает нормально жить.
 
- Вы можете рассказать о каких-то уникальных, трудных случаях из Вашей хирургической практики?

- Недавно пациентке Н.И. из Лениногорска удаляли тромбы на легочныхсосудах. Насколько я помню, ей 60 лет. Когда больная была еще поднаркозом, ее перевели в реанимацию. А я поднялся к себе, чтобызаполнить протокол. И тут сообщают, что женщине плохо. Я бегом вреанимацию - начал делать массаж сердца, приводить давление в норму.Потом в течение дня эта ситуация повторялась несколько раз. Всеговорили мне: «Оставь ее, она уже посинела, бесполезно все!». Но япродолжал действовать. Вы не представляете, как я был удивлен, когда наследующий день увидел пациентку в полном сознании! Кроме того, она ужеразговаривала! Просто чудо какое-то, что ее мозги такое выдержали.Неделю она пробыла с кислородом в реанимации, сейчас в общей палате, еесостоянию ничего не угрожает. Кстати, среди наших пациентов много тех,кому за семьдесят. И они не боятся ложиться на операцию. Уровеньпрофессионализма и технического оснащения сейчас значительно вырос посравнению с прошлыми годами, когда было опасно оперировать людейпреклонного возраста.
Треугольники в грузинском исполнении

- Роин Кондратьевич, у Васответственная и сложная работа - спасать человеческие жизни. Понятно,что это отнимает много сил и времени. Как дома к этому относятся?

- С семьей у меня в этом вопросе полная гармония. Моя жена Этериокончила Рижский медицинский институт и работает офтальмологом. Мы сней еще в Сухуми познакомились, жили по соседству. Дочь Тамара тожепошла в медицину, сейчас защищает кандидатскую диссертацию покардиологии. Вот только сын Георгий выбрал абсолютно другую сферу -компьютерные технологии.

- Многие эксперты отмечают, чтоТатарстан - один из немногих регионов России, в котором в согласииживут представители самых разных национальностей. Что Вы думаете поэтому поводу? Как себя здесь ощущаете?

- Почти 45 лет мы живем в Казани, и за все это время ни разу ни я, нимоя семья не испытали на себе каких-то притеснений на национальнойпочве. И сколько бы я ни оперировал руководителей республики, городов ирайонов, никогда не слышал возражений типа: «А почему грузин делает?»Атмосфера в нашем Татарстане очень дружелюбная, теплая. Когда мыпереехали сюда, то поменяли несколько квартир. Кстати,  нампостоянно попадались соседи-татары, с которыми мы жили душа в душу. Содной из соседок мы тесно общались (помню, она хадж в Мекку совершила),на праздники угощали ее треугольниками (моя жена их так же вкусноготовит, как и сациви), а она для нас красила яйца на Пасху,представляете! Где еще такое увидите?!

- Роин Кондратьевич, на Ваш взгляд, есть ли какие-то общие черты между людьми, проживающими в Грузии и Татарстане? 

- Мне кажется, и там, и здесь люди очень трудолюбивы, находчивы,коммуникабельны, с большим уважением относятся к старшему поколению,поддерживают крепкие родственные связи. И в Грузии, и в Татарстанемолодежь стала очень верующей, это уже другое поколение. Нам всоветское время религию не прививали.

- История показывает, что народыРоссии и Грузии всегда помогали друг другу, но сейчас между нашимистранами - непростые, натянутые отношения. Какой выход Вы видите изсложившейся ситуации?

- Раньше, когда границы были открытыми, мы отправляли детей к родителямв Сухуми на все лето. Да и сами постоянно в отпуск ездили туда отдыхатьна море, в горы. Последний раз я был в Грузии четыре года назад. Поповоду отношений России с Грузией - очень больной вопрос. Обеимсторонам нужно найти общий язык, чего сделать пока, к сожалению, неполучается. На мой взгляд, нужно искать не отрицательные, аположительные, хорошие стороны, которые были в отношениях междуроссийским и грузинским народом.

	Ильдар ВАГИЗОВ, заведующий отделением кардиохирургии № 2 МКДЦ: - С Роином Кондратьевичем я работаю вот уже 16 лет и считаю его своимучителем. Первые шаги в профессии я делал под его непосредственнымконтролем, когда он был заведующим отделением врожденных пороков сердцапри 6-й горбольнице. Он профессионал с большой буквы, и к нему мыотносимся с большим уважением. Если возникают трудности в операционной,Роин Кондратьевич всегда поспешит на помощь. Я  хорошо знаю его семью,мы вместе праздники отмечаем. Роин Кондратьевич - душа компании, всегданайдет теплые слова.
	Марат МУГИНОВ, сердечно-сосудистый хирург МКДЦ: - С Роином Кондратьевичем мы начинали работать в 1984 году в 6-йгородской больнице. Безусловно, это скромный, порядочный человек,который постоянно совершенствует свое мастерство. Он всегда ищет что-тоновое и обязательно сразу применяет в работе. Это настоящий мужчина,который бывает достаточно резким и даже жестким. Очень принципиальный,всегда берется за самых тяжелых больных и борется за их жизнь до конца.
	Мурат МУХАРЯМОВ, аспирант кафедры хирургических болезней № 2, сердечно-сосудистый хирург МКДЦ: - Роин Кондратьевич - это целое явление в хирургическом мире ипо-своему уникальное. Среди всех хирургов, которых я знаю, в том числеи зарубежных, он обладает самым большим спектром оперативныхвмешательств. Он является также одним из признанных авторитетов в нашейреспублике и в области общей хирургии живота. Роин Кондратьевич, таксказать, наш «локомотив», который движет за собой всю республиканскуюкардиохирургию, признанный авторитет в масштабах всей России. Он -воплощение надежности, сдержанности, порядочности и уверенности в себе.Что бы ни случилось у молодых врачей, он всегда придет на помощь днемили ночью. Одно его появление в операционной внушает уверенность и верув успех