Журнал “Наш дом - Татарстан”

... и был уволен с «волчьим билетом»

Студенты вспоминали, что экстраординарный профессор кафедры физиологической анатомии Императорского Казанского университета Петр Лесгафт был так увлечен анатомией, что на лекциях, тыкая пальцем в мертвую ткань человека, громко спрашивал: «Видели ли вы когда-либо подобную картину?» и тут же отвечал: «Это прелестно!» Лекции проходили на ура, студенты обожали своего педагога, но он не мог смириться с тем, что на его глазах университет превращался в покорную гимназию, канцелярию послушных чиновников, за что и поплатился.

ВИЗИТКА

 

Петр ЛЕСГАФТ,
выдающийся анатом,

антрополог, психолог, ученый-педагог, создатель научной системы физического образования и лечебной гимнастики, один из основоположников школьной гигиены и врачебно-педагогического контроля в физическом воспитании, профессор кафедры физиологической анатомии медицинского факультета Императорского Казанского университета.

Родился 8 сентября 1837 года в Санкт-Петербурге в семье обрусевших немцев из Латвии. В 1861 году окончил Санкт-Петербургскую медико-хирургическую академию. В 1865 году защитил диссертацию на степень доктора медицины «Об окончании продольных мышечных волокон прямой кишки и о прибавочных слоях задне-проходно-предстательной области человека и некоторых животных»; в 1868-м - диссертацию на степень доктора хирургии «Colotomia в левой поясничной области с анатомической точки зрения». Долгие годы трудился в Императорском Казанском университете, Императорском Санкт-Петербургском университете. Скончался 28 ноября (11 декабря) 1909 года вблизи Каира, похоронен в Санкт-Петербурге на Волковском кладбище.
Автор книг «Семейное воспитание ребенка и его значение» 1-я, 2-я части (1885 год); «Руководство по физическому образованию детей школьного возраста» (1888 год); «Основы теоретической анатомии» 1-я, 2-я части (1892 год).

Улица Лесгафта привела в анатомичку

…Я часто хожу по этой небольшой, уютной улочке и всегда задаюсь вопросом: почему она носит имя Петра Лесгафта - выдающегося анатома, физиолога, ученого, педагога? Как прославленный немец связан с Казанью? Как попал в наш город, чем здесь жил? Чтобы найти ответы на эти вопросы, направляюсь в архив Казанского медуниверситета, оттуда - в музей истории вуза. Увы, удается узнать лишь краткие биографические данные, зато получаю верный курс - в анатомический театр, что на территории Казанского (Приволжского) федерального университета. Во второй половине XIX века, когда в анатомичке преподавал Петр Лесгафт, медицинский факультет относился к Императорскому Казанскому университету.

 

Несмотря на студенческую суету, здесь сумели сохранить атмосферу того времени. Актовый зал, напоминающий по форме амфитеатр, освещается приглушенным светом увесистых ламп, на окнах - солидные шторы из парчи, в центре, на небольшой сцене, - крутящийся стол для демонстрации трупа. Вокруг стен, на постаментах, необходимые для учебы экспонаты - человеческие скелеты.
Проводя экскурсию по анатомичке, ассистент кафедры нормальной анатомии КГМУ Максим Калигин одновременно рассказывает массу интересных фактов из жизни Петра Лесгафта, которого помнят эти стены. Но наиболее подробно казанский период немецкого анатома, как выяснилось, описан в брошюре ассистента кафедры нормальной анатомии КГМУ Шарлотты Семеновны Изосимовой «Жизнь и деятельность Петра Францевича Лесгафта в Казани».

У Занозы - высокая эрудиция и непреклонный характер

Интересно, что, говоря о Петре Лесгафте, многие делают акцент на его сильном, волевом характере. Но мало кто знает, что в этом немалая заслуга его отца - обрусевшего немца, ювелира Франца Карловича. Он довольно строго воспитывал сына, прививая ему уважение к труду, отвращение к лени и неправде, принципиальность. Мать Генриетта Адамовна была повивальной бабкой, возможно, именно от нее у сына появился интерес к медицине.
Получив начальное образование дома, Петр, по примеру старших братьев, в 1848 году поступил в училище Святого Петра, знаменитое Петершуле, преподавание в котором считалось одним из лучших в Санкт-Петербурге. Занимался он успешно, но после трех лет обучения отец решил отдать его в ученики к знакомому аптекарю. Поначалу растирание порошков и приготовление бумажных пакетиков нравилось мальчику, но вскоре однообразная работа стала невыносимой для его деятельной натуры. Сбежав от аптекаря, он вернулся домой - к великому огорчению матери и откровенному гневу отца. Материальные затруднения в это время были особенно ощутимы в семье. Но на защиту Петра пришел брат Александр, который помог ему подготовиться к старшим классам мужского отделения училища святой Анны (Анненшуле). Его Петр окончил в 17 лет с серебряной медалью. Невысокого роста, худощавый, черноволосый, с пристальным взглядом, порывистыми движениями, острый на язык, Петр не случайно получил прозвище Заноза. Чувствуя свою правоту, он охотно вступал в спор, с жаром отстаивал свои взгляды. В 1854 году Петр поступил в Санкт-Петербургскую медико-хирургическую академию, снял неподалеку от нее крохотную комнатушку, на аренду жилья и еду зарабатывал частными уроками.

Петр Лесгафт стал учеником знаменитого профессора Николая Зинина, а также известного профессора-анатома Венцеслава Грубера. В 1861 году Лесгафт с отличием окончил академию и не без влияния Грубера был оставлен при анатомическом кабинете прозектором с правом преподавания анатомии. Ученик во многом походил на своего учителя: тот же непреклонный характер, исключительная работоспособность, высокая эрудиция.

Студенты любят, консерваторы ненавидят
 
В 1868 году Петр Францевич на конкурсной основе был назначен экстраординарным профессором на кафедру физиологической анатомии в Императорский Казанский университет.
- К моменту приезда Лесгафта в Казань профессорский состав университета был разделен на группы, - рассказывает Максим Калигин. - Одна из них - либеральная - состояла из прогрессивно настроенных профессоров: Николая Головкинского, Владимира Марковникова и других, ее возглавлял Александр Бутлеров. В другую группу - консервативную - вошли профессора, преданные попечителю Казанского учебного округа Петру Шестакову. Переезд Лесгафта в Казань совпал с выборами Бутлерова в Петербургский университет. По этой причине в прогрессивных кругах казанской профессуры Петр Францевич сразу занял ведущее место.
Лесгафт застал кафедру в незавидном состоянии, она была лишена самых необходимых помещений, в здании анатомического театра были «прописаны» патологическая анатомия со своим музеем, судебная медицина, общая патология с оперативной хирургией. Требовался ремонт, в плохом состоянии были оконные рамы. Все это очень затрудняло учебный процесс. Но Лесгафт принялся за работу с присущей ему основательностью и аккуратностью. Он читал лекции, вел практические занятия, занимался приготовлением препаратов для музея и по собственной инициативе вызвался читать бесплатно факультативный курс хирургической анатомии по воскресным дням для студентов всех курсов.

«По приезду в Казань своим преподаванием он (Лесгафт) превзошел все ожидания, какие факультет мог иметь, основываясь на существовавших уже сведениях о преподавательских способностях господина Лесгафта, - писал в своей характеристике о нем профессор Николай Виноградов. - С полнотой и ясностью изложения профессор Лесгафт соединяет ту энергию при чтении своих лекций, которая свойственна лишь истинному знанию и глубокой преданности своему предмету. Плодотворность подобных лекций и их действие на слушателей понятны. Но вместе с указанными качествами профессор Лесгафт сумел соединить и замечательное трудолюбие: он занимается по 24 часа в неделю и, кроме того, по воскресным дням читает курс хирургической анатомии. Хотя этот курс и необязателен для студентов, несмотря на то, что лекции читаются в праздничные дни и продолжаются нередко по два и по три часа, - аудитория постоянно полна».
Выдающийся педагог, Лесгафт сразу же стал популярен среди студентов. Это признавали даже самые яростные его противники. Попечитель Шестаков отмечал в своем дневнике: «…студенты любят Лесгафта - это совершенно понятно: он читает живо, воодушевленно, с утра до поздней ночи работает со студентами в анатомическом театре и приносит им громадную пользу, отдавая все свое время любимой науке и студентам…»
Однако, будучи прямым, честным и резким, талантливый педагог быстро настроил против себя консервативную группировку профессоров. И даже при таком раскладе Совет университета в 1870 году выдвинул Лесгафта в университетские судьи.

Гроза и вместе с тем любимец

Трудно представить, что в тот период женщины в России не могли получать высшее образование. Но на кафедре анатомии Императорского Казанского университета уже были открыты курсы для акушерок, которым разрешалось проходить занятия отдельно от студентов. А одна из учениц Лесгафта, в будущем известная революционерка Вера Фигнер вместе с сестрой посещала занятия Петра Францевича в анатомическом театре.
«Стали мы ходить на его лекции, - вспоминала Фигнер. - Обыкновенно Петр Францевич входил в аудиторию из своего кабинета. Это была комната, следующая за препаровочной, неприглядная, голая, настоящая мастерская анатома - стены да полки по стенам. Большая аудитория, расположенная амфитеатром, была сплошь занята мужской молодежью, а внизу, направо от профессора, стояли два табурета для нас…
Он читал остеологию, что может быть суше ее? И, однако, час проходил за часом и аудитория, переполненная и неподвижная, слушала лекцию с неослабленным интересом как самый животрепещущий доклад. Петр Францевич имел дар заставить слушать себя.

Стены анатомического театра помнят Петра Лесгафта

Глубокая почтительность со стороны студентов окружала Петра Францевича, - писала Фигнер. - Если учитель говорил о крошечных канальцах каменистой части височной кости, если он указывал на легкий желобок, в котором проходит нерв - разве возможна была мысль, что это пустяк, что это не нужно, не пригодится будущему медику или хирургу? Нет! Если Лесгафт говорит, если он требует, значит нужно! Это была центральная фигура для первокурсников: гроза и вместе с тем любимец».
Очень простой в обращении со студентами, Петр Францевич всегда интересовался их нуждами, проблемами. В делах медицинского факультета хранится уникальный документ: «Имею честь покорнейше просить Совет Университета разрешить мне чтение публичной лекции анатомии «О центральном органе кровообращения» в среду на Пасху, 31 марта, в пользу недостаточных студентов 1-го курса, Медицинского факультета. П. Лесгафт. 17 марта 1871 года».

Профессор, «вынесший сор из избы»

- К 1871 году отношения между профессорским составом еще более обостряются, - говорит Максим Калигин. - Либеральная группа хотела сместить ректора университета Осокина, который действовал заодно с попечителем Казанского учебного округа Шестаковым. По своему общественному поведению Осокин не соответствовал профессиональному статусу. Злоупотреблявший спиртным, однажды он в пьяном виде был подобран на улице и доставлен в полицейский участок. Однако силами своих многочисленных и влиятельных сторонников Осокина вновь избрали на почетную должность.
Петр Францевич в силу своего характера начал открыто бороться с произволом, который вводил попечитель, постоянно вмешиваясь в дела университета и нарушая его устав. Эта борьба вылилась в так называемую «Лесгафтовскую историю».
В январе 1871 года в одном из номеров «Санкт-Петербургских ведомостей» появилась публикация о порядках, царивших в Императорском Казанском университете. Статья была жесткая, злая и явно направленная против попечителя Шестакова, «домогавшегося превратить университет в покорную гимназию или скорее в канцелярию послушных чиновников». Статья не была подписана, однако многие профессора и даже студенты знали, кто ее автор.
- Петр Францевич был очень прямолинейным, отличался резкостью в своих высказываниях, возможно, ему не хватало большей дипломатичности, - констатирует Калигин.

Фальсификация экзаменов

В сентябре 1871 года в той же газете была напечатана еще одна публикация, повлекшая за собой громкий скандал - «Что творится в Казанском университете» - уже с подписью Лесгафта. «Каждое произвольное действие очень грустно, - так начиналась статья, - но еще грустнее и прискорбнее, если от произвола и беззаконных действий нет защиты, если отказываются не только разбирать, но и слушать о том, что делается; остается одно - прибегнуть к гласности…»
В этой статье Петр Францевич обстоятельно написал: «В самом начале прошедшего учебного года во время моего присутствия в Казани, профессор другого предмета, именно патологической анатомии господин Петров подписал экзаменационные листы из физиологической анатомии трем врачам, желающим получить степень доктора медицины. Медицинский факультет, рассмотрев это дело в нескольких заседаниях, убедился в полной незаконности проведенных экзаменов. Однако вмешался попечитель и потребовал уничтожить это дело вообще, поскольку, по его мнению, этот вопрос не подлежит ведению факультета. Тогда дело о неправильно произведенных экзаменах было передано в совет университета, «где вследствие появившегося сомнения о существовании этих экзаменов было единогласно решено просить господина министра назначить по этому делу следствие». Но попечитель Шестаков вернул дело в совет, прибавив к нему собственные замечания, и совет признал экзамен законным».

До трупа не коснулись и пальцем

Еще одно дело, которое Лесгафт упоминает в своей статье в «Санкт-Петербургских ведомостях», касается сдачи экзамена по анатомии неким Владимиром Ивановым (в публикации указаны только его инициалы В.И. - авт.).
«В этом же учебном году, - писал Лесгафт, - подверглись испытанию анатомии шестнадцать студентов 5 курса, из которых неудовлетворительные познания показали только трое. Один из них В.И., исполняющий должность ассистента у того же господина профессора Петрова, экзаменовался в ноябре, но не кончил экзамена, потому что отказался отвечать на предложенный вопрос. При этом на экзамене присутствовали два депутата от факультета…
После еще одной безуспешной попытки сдать этот экзамен, Иванов стал ходатайствовать о том, чтобы ему зачли этот экзамен на том основании, что он уже дважды отвечал. Ни декан, ни ректор не сочли возможным принять его просьбу, но попечитель опять счел возможным вмешаться в это дело…»

На знаменитой картине, украшающей анатомический театр, Лесгафт крайний справа

В делах Совета университета действительно есть три запроса попечителя об экзамене Владимиру Иванову. 22 мая 1871 года факультет был вынужден снова назначить экзамен Иванову. Лесгафт в это время отсутствовал (судя по датам, он уехал в Санкт-Петербург для переговоров с министром народного просвещения, которые оказались безуспешными), поэтому экзаменатором выступил профессор фармакологии Иван Догель. Экзамен проводился не по правилам, изложенным Лесгафтом и, как говорил возмущенный профессор Голубев, присутствовавший на экзамене, «до трупа ни экзаменатор, ни испытуемый не коснулись буквально и пальцем! Владимир Иванов затруднился перечислить и более того перепутал названия головных нервов, но, тем не менее, Догель счел эти ответы удовлетворительными, и экзамен был принят».
- И, наконец, последнее, чего коснулся Петр Францевич в своей статье «Что творится в Казанском университете», - комментирует Максим Калигин, - это пренебрежительное отношение руководства вуза к нуждам кафедр и лабораторий. Лесгафт просил о ремонте оконных рам на кафедре анатомии.
«В мае я узнал, - писал Лесгафт, - что правление решило оставить поправку оконных рам анатомического института до следующего года, по недостатку университетских сумм, но в то же время разрешило устройство сада около квартиры господина проректора…»

За обвинительную статью уволили без прошения

Это была бомба! Осколки от нее разлетелись так далеко, что задели не только попечителя Казанского учебного округа, но и министра народного просвещения и даже императора. Незамедлительно последовало распоряжение министра, «Высочайше утвержденное» Александром II: «Экстраординарного профессора Казанского университета Лесгафта позволившего себе напечатать в «Санкт-Петербургских ведомостях» обвинительную статью против Совета Казанского университета, преисполненную несправедливых обвинений с искажением фактов, коллежского советника Лесгафта уволить от службы без прошения с тем, чтобы впредь не определять его ни на какую должность по учебной части. Государь Император в 14 день сего октября, в Ливадии».
Через два часа после получения бумаги об увольнении Петр Францевич сдал анатомический кабинет. «Однажды утром, - пишет об этом событии Вера Фигнер, - когда мы с сестрой пришли в анатомический театр и вошли в препаровочную, мы были удивлены, что на столах трупов нет, студентов нет, Лесгафт отсутствует. И вот нам сказали: по высочайшему повелению, переданному по телеграфу из Петербурга, Лесгафт отрешен от профессуры и лишен навсегда права дальнейшего преподавания. Но за что? За что? Новость казалась чудовищной, нелепой… Потом студенты, особенно близкие к Лесгафту, объяснили, что часть профессоров не сочувствовала личности Петра Францевича, всегда прямого и резкого, и что они писали доносы на него, обвиняя во вредном влиянии на университетскую молодежь.
Мы пошли к нему на дом, - далее повествовала Фигнер, - там все было вверх дном. Продавалась мебель, посуда - ломка жизни была полная. Петр Францевич с женой и маленьким сыном оставался без средств и без всяких перспектив в будущем».

Мужскова не смогла заняться мужским делом

Скоропалительный уход Петра Францевича оказал губительное влияние и на развитие женского образования в Российской империи, ярым сторонником которого он являлся. Одну из своих учениц акушерских классов Евгению Мужскову Лесгафт назначил ассистентом анатомии. Свое решение он аргументировал тем, что девушка отличалась добросовестностью, работая в прошлом году по 12-14 часов в сутки, приобрела хорошую анатомическую технику. Совет университета согласился взять Мужскову ассистентом, но тотчас вмешался попечитель Шестаков, мол, на каком основании состоялось это назначение! Наглым образом попечитель внес свои коррективы - ученицы акушерского класса должны заниматься отдельно от студентов и чтобы Мужскова работала только при акушерском классе. Ни у кого не было сомнений: так аукнулись обвинительные статьи Лесгафта.

Лесгафтовская гимнастика

- С «волчьим билетом», который Лесгафту выдал университет, его не приняли даже врачом в Одесскую городскую больницу. Возмущенные таким поворотом дела, профессора Казанского университета Николай Головкинский, Александр Голубев, Александр Данилевский, Василий Имшенецкий, Петр Левитский, Владимир Марковников, Аркадий Якобий в знак протеста подали заявление об уходе, - объясняет Максим Калигин. - Представляете, насколько высоким был авторитет Петра Францевича в научной среде!
Лесгафт уехал в Санкт-Петербург, обратился за помощью к профессору Груберу, знаменитое имя которого позволило опальному ученому частным образом вести женский кружок в Военно-медицинской академии. Именно благодаря Лесгафту из этого кружка вышли две первые женщины-врачи в России - Суслова и Кашерова.
Вскоре Петру Францевичу поручили разработать гимнастические упражнения для военнослужащих. Для ознакомления с организацией физического воспитания за границей он был командирован в Германию, Францию и Англию. Вернувшись в Россию, организовал курсы гимнастики для военных. Он вообще увлекся идеей физического развития человека, и именно его заслугой было изобретение особой системы гимнастики, до сих пор известной под названием «лесгафтовская». Стал он и создателем теоретической анатомии, граничащей с такими научными дисциплинами, как физиология, психология, патологическая анатомия, эмбриология, химия, физика.

 

- Остро переживая вынужденный отрыв от любимой научно-практической и преподавательской работы, Петр Францевич в силу своего волевого характера не сдался, - акцентирует Калигин. - А с неофициального разрешения петербургского градоначальника Грессера открыл у себя на квартире бесплатное чтение лекций по анатомии. Это были знаменитые «курсы Лесгафта», которые на протяжении более 30 лет привлекали сотни молодых умов и стали прообразом будущих институтов физкультуры.
Преподавать в Военно-медицинской академии Лесгафт смог только в 1878 году - через семь лет после увольнения из Казанского университета, и то в должности прозектора. В 1886 году Петербургский университет пригласил Петра Францевича в качестве приват-доцента по анатомии на естественный факультет. Так закончилась «Лесгафтовская история».
Осенью 1909 года Петр Францевич простудился и тяжело заболел. Болезнь дала осложнение на почки, врачи настойчиво рекомендовали ему сухой жаркий климат и санаторное лечение. В городке Гелуане (Египет) находился санаторий, которым руководили русские врачи. Туда и решили отвезти Лесгафта. К сожалению, болезнь зашла слишком далеко, и 28 ноября 1909 года ученого не стало. Хоронили его в Санкт-Петербурге при огромном стечении народа.

Андрей КИЯСОВ,
завкафедрой нормальной анатомии, проректор по науке и инновациям КГМУ, профессор:
- Не так давно наши студенты готовили стенд «Их именами названы улицы Казани», так вот Лесгафта они поставили в один ряд с такими светилами медицины, как Вишневский, Курашов, Груздев. Безусловно, Петр Францевич был очень талантливым человеком, научным деятелем, борцом за справедливость. Он никогда не оставался равнодушным к происходящему в стенах Казанского университета, его волновало все, вплоть до студенческих нужд. Думаю, если бы не волевой характер Петра Францевича, то после изгнания из Казанского университета он бы не смог проявить себя в преподавательской и научной деятельности в Санкт-Петербурге.
Имя Лесгафта по праву носит Институт физкультуры в городе на Неве. Петр Францевич впервые дал глубокое анатомо-физическое обоснование физических упражнений, доказав важность физического образования в системе воспитания полноценного человека.


Максим КАЛИГИН,
ассистент кафедры нормальной анатомии КГМУ:
- Петр Францевич Лесгафт был яркой, неординарной личностью, что подтверждается его поступками. Проработав в Казанском университете всего три года, он сумел сплотить вокруг себя не только студентов, но и целую плеяду знаменитых профессоров. Нашумевшая «Лесгафтовская история» показывает Петра Францевича как человека прямого и резкого. И я думаю, если бы он проявил некую лояльность в отношениях с руководством, не написал бы вторую статью в «Санкт-Петербургские ведомости», возможно, и не было бы «дела Лесгафта». Но опять же после того, как ему выдали справку о лишении права на преподавательскую деятельность, Петр Францевич не отчаялся, а продолжал искать возможность заниматься любимой анатомией. Так, в Санкт-Петербурге на средства промышленника-миллионера Сибирякова он создал биологическую лабораторию (будущий НИИ Лесгафта) и курсы физического развития.

Инеза БИКЕЕВА
Фото Александр РУМЯНЦЕВ и из архивов музеев К(П)ФУ и КГМУ