Журнал “Наш дом - Татарстан”

Вьетнамская предпринимательница и русский водитель патрульно-постовой службы

Когда Аркадий Гайдар писал рассказ «Чук и Гек» про двух непоседливых братьев, ему и в голову не могло прийти, что Чук - имя женское. В переводе с вьетнамского - бамбук. Обычно про Чук в Казани спрашивают так: «Это та, у которой русский муж, да еще в милиции работает?» И это правда - семь лет назад Нгуен Тхи Чук вышла замуж за нашего парня, водителя патрульно-постовой службы УВД Казани Александра Торенко.
Здесь вьетнамским духом пахнет

Квартирную дверь открывает невысокая, миловидная девушка, которая, на первый взгляд, недавно окончила школу. Только хочу сказать, нельзя ли позвать родителей, как она первая начинает разговор:
- Давайте знакомиться: я - Чук. Это наша дочь - Леанна, ей скоро 15, - собеседница указывает на девушку явно вьетнамского происхождения. - Вот подошел сын Шон - ему 16, - услышав свое имя, смуглый высокий парень уважительно кивает головой. - А вот и муж Саша, - к нам приближается голубоглазый, крепко скроенный мужчина с открытым приветливым лицом. - Нашей семье семь лет…
- Извините, а дети у вас такие взрослые…
- Леанна - дочь мужа от первого брака, - невозмутимо продолжает Чук. - Шон - мой сын, тоже от первого брака. - Они вместе учатся в 143-й школе.
- Но девушка очень похожа на вас…
- Да у Саши первая жена тоже вьетнамка была.
Далее Чук рассказывает массу историй о том, что где бы она ни появлялась с Леанной, все принимают ее за родную дочь. Когда же вьетнамка признается, что у нее русский муж, люди так же задают множество вопросов.

Хо Ши Мин смотрит на Кул Шариф

Проходим в просторный зал. Первое, что удивляет - это смешение культур. На видном месте - вьетнамский уголок, в котором вывешены буддийские молитвы, расставлены экзотические сувениры из Вьетнама. Чего только стоит бутылочка спиртного с замурованным скорпионом, схватившим зубами корень женьшеня! За происходящим в уголке зорко следит первый президент независимой Демократической (а ныне - Социалистической) Республики Вьетнам Хо Ши Мин - его портрет увенчивает вьетнамскую композицию. Видимо, именно с его молчаливого согласия в нее проникла сувенирная тарелка с изображением казанской мечети Кул Шариф.
- Мы подарили ее нашим друзьям, приезжавшим в гости из Вьетнама, - уточняет Чук. - Но они забыли взять тарелку с собой на родину. Так она здесь, в нашем уголке, и осталась!
Внимание привлекают и настенные часы: они не простые, а с изображением Медведева и Путина.
- Президент и премьер - большие друзья! - восторгается Чук. - Я уважаю Медведева и Путина - они очень много сделали для России: вывели ее из глубокого кризиса, тогда нам всем тяжело было.
На вопрос о том, интересуется ли вьетнамская предпринимательница политикой, она, смеясь, отвечает:
- Я в Казани уже 22 года! О России знаю больше, чем о Вьетнаме!
 
Девушки фабричные, вьетнамские

- Наша история начинается с конца 1980-х, - говорит Александр, открывая коробку с черно-белыми фотографиями. - Я жил в Казани на улице Комлева, сейчас Муштари, если помните, там была 10-я швейная фабрика. На ней работала мама одного из моих друзей, а их у меня было двое, и звали их Димами. И вдруг от Диминой мамы мы узнаем, что на фабрику приехали вьетнамцы!
- Я была среди ста человек, которых привезли на работу в Казань в 1988-м, - вспоминает Чук. - Мы ничего не умели: ни говорить по-русски, ни качественно шить! Было трудно, всему приходилось учиться с ходу.
- Как нам, ребятам, захотелось тогда увидеть вьетнамцев, - продолжает Саша. - В те годы любые иностранцы были вроде инопланетян, мы ничего о них не знали…
Вьетнамцы, как выяснилось, также мечтали поближе познакомиться с жителями великой непобедимой Советской державы. Их интересовали не только быт, традиции, кухня, но и наши идеологические взгляды, любимые патриотические песни. И как-то раз Димина мама пригласила иностранцев к себе домой. Саша и Димы были тут как тут…
- Я тоже на ту встречу пришла и Сашу хорошо запомнила, - широко улыбается Чук.
- А я ее, к сожалению, нет, - разводит руками глава семьи. - Но интерес к вьетнамцам, вернее, к вьетнамским девчонкам, был неподдельным, настоящим. Мы с друзьями начали с ними общаться, встречать у проходной, ездить в гости - тогда они жили в общежитии на улице Фучика.
Как выглядели тогда иностранные работницы можно увидеть по черно-белым снимкам - пышные «взрывные» начесы, агрессивный яркий макияж, туго затянутые ремнями талии… Очень похожи на наших современниц тех лет - только более хрупкие, изящные…
 
Фук и Чук не пьют и не курят

В 1990-м Александр ушел в армию, но и там регулярно получал письма от вьетнамских швей. С одной из них, Зуень, он переписывался особенно долго. Но после армии женился на другой восточной красавице по имени Фук. В 96-м у них родилась дочь Леанна.
- Но случилось несчастье - Фук попала в автокатастрофу под Москвой, - вспоминает Александр. - Лечилась она долго, мучительно. В итоге нам с дочерью заявила, что навсегда уезжает во Вьетнам.
Так сотрудник ППС стал отцом-одиночкой. И лишь раскосые глаза Леанны напоминали об ее вьетнамском происхождении. Александр пытался знакомиться с потенциальными мамами и раз, и два, и три. Говорит, среди них были и русские, и татарки, но что-то было не то…
- С годами я стал понимать, что во вьетнамках меня привлекает их верность мужьям, отсутствие желания пить и курить, - говорит Александр - сторонник здорового образа жизни. - А поскольку к тому времени у меня уже много было друзей среди вьетнамцев, одного из них - Ха - я попросил познакомить меня с его хорошей подругой Чук. Ее я как-то раз видел на Вьетнамском рынке.

Саша нашел общий язык с Шоном

- Когда в 2002-м мы начали встречаться с Сашей, я постоянно плакала, переживала, - вспоминает Чук, - все время спрашивала себя: надо мне строить с ним отношения или нет? Ведь до этого думала только о том, что пора возвращаться на родину.
Но, заново переоценивая жизнь в России, Чук пришлось вспомнить все прожитые здесь годы. 1988-й - переезд из вьетнамской деревни, что под городом Тханьхоа (иначе Таньхуа), в неизвестную, холодную Казань, работа на швейной фабрике, несчастливое замужество, безденежье в 90-х, открытие своей точки на Вьетнамском рынке, воспитание сына Шона, его временный переезд к родителям…
- И вот тогда, размышляя про отношения с Сашей, я поняла, как мне дороги все казанские друзья, как дорога мне Казань, - улыбается Чук. - И у Саши почти все друзья - вьетнамцы, круг у нас почти один. Правда, наши были не очень довольны, что я выхожу замуж за русского…
- Да уж! Самую красивую увел, - смеется супруг.
- Если честно, за мной многие вьетнамцы ухаживали, - продолжает Чук. - Но никто не мог найти общий язык с сыном Шоном. А русский Саша смог!

Казанская швея кормила семью во Вьетнаме

- Знаете, когда я девчонкой уезжала в Россию, моя семья жила очень бедно, денег хватало только на еду, - вспоминает предпринимательница. - Нас у родителей четверо, я самая старшая, долгие годы большую часть заработанных денег отправляла своей семье. Но сейчас ситуация изменилась, они стали жить лучше, чем мы. Мои братья и сестры уже построили большие трехэтажные дома.
Чук не скрывает - деньги никогда не падали ей с неба. Когда открывала свою точку на Вьетнамском рынке, училась торговать: привозила из Москвы пуховики, куртки, шапки. Не раз становилась банкротом. Но всегда выручали близкие друзья.
- Близких вьетнамцев у нее человек десять, - продолжает Саша. - А друзья - все, кто приехал из Вьетнама в Казань! У них принято: если у кого-то финансовые сложности - нужны деньги для поддержания бизнеса или покупки квартиры, машины, все складываются, каждый отдает, кто сколько может. Деньги можно вернуть, когда будет возможность, дела пойдут на поправку.
Именно по этой схеме Чук, будучи матерью-одиночкой, сумела купить большую трехкомнатную квартиру в Казани. Саша с Леанной переехали к ним.

В стране кокосов и обезьян

Находясь в гостях у Торенко-Нгуен, не покидает мысль о высказывании Льва Толстого: все счастливые семьи счастливы одинаково. Несмотря на различие рас, в этой «ячейке общества» на редкость теплые отношения, понимание с полуслова, желание помочь, поддержать. И здесь не важно, где географически находится семья - в России или во Вьетнаме.
- Дважды мы ездили на родину Чук, - рассказывает, включая компьютер, глава семьи. - Посмотрите, сколько у нас фотографий!
- Где мы только не были! Конечно, в первую очередь у родителей жены в деревне под Тханьхоа, а вот мы в Хо Ши Мине - городе, который по привычке все называют Сайгоном, вот у мавзолея Хо Ши Мина, это на Острове обезьян, это в буддийском храме, а это в саду, где запросто растет кокос… А это дороги Вьетнама - смотрите, все заполонили мопеды!
Александр так увлеченно рассказывает про Вьетнам, что невольно понимаешь: связав свою судьбу с представительницей Вьетнама, он полюбил все, что с ней связано.
- Самое удивительное, что во Вьетнаме мы больше всего общались с предпринимателями, переехавшими на родину из Казани, - говорит глава семьи. - Они хорошо живут, развивают бизнес. Мне даже не надо было учить вьетнамский: все хорошо говорят по-русски!

Бизнес и кухня на двоих

Сотрудник ППС работает строго по графику: две ночи на дорогах города, две - дома. В свободное время помогает жене на Вьетнамском рынке.
- Правда, недавно мы взяли на нашу точку продавщицу, - уточняет Чук. - У нас ведь дети, дом - надо все успевать. Мы с Сашей стараемся все делать вместе.
- Суши готовим в четыре руки: Чук - компоненты, а я их закручиваю, нарезаю. Люблю суши с семгой, огурцом, жареным яйцом, - продолжает глава семьи.
- А я люблю ваши блины, щи, зимний салат, - загибает пальцы Чук. - Их тоже делаем вместе!
Мне же удалось наблюдать, как в семье Нгуен-Торенко готовится вьетнамское блюдо нэм - колбаски из свинины с добавлением вьетнамских древесных грибов и рисовой лапши. Чук и Леанна делали фарш и заворачивали его в рисовую бумагу, как наши голубцы, а Саша их жарил до румяной корочки.