Журнал “Наш дом - Татарстан”

Пакистанец Хан и палестинец Икелан обосновались в Набережных Челнах

Городскую поликлинику № 7 Автограда впору называть международной. Заведующий хирургическим отделением, хирург и уролог Умар Хаят Хан - пакистанец, а офтальмолог Басел Рушди Икелан - палестинец. Женившись на татарках, они приехали в Набережные Челны и своей жизнью доказывают, что любовь и дружба стирают все границы.

Встреча первая: в доме на остановке «Дружба народов»

- Нашу девятиэтажку вы сразу увидите, она напротив автобусной остановки «Дружба народов», - объясняет по телефону супруга пакистанца Тюльпан Хан.
«Да тут дружба народов по жизни», - первое, что приходит на ум, когда знакомлюсь с хозяевами и гостями разных цветов кожи: большими и маленькими.
- Все дети - наши! - смеется высокий темнокожий хозяин Умар Хаят, показывая рукой на играющих мальчишек и девочку. - Если точнее, то двое моих - у них пакистано-татарская кровь - Амин и Тимур. А четверо других - моего друга Басела - Абдулла, Мухаммед, София и Салих - у них палестино-татарская кровь.
А это наши жены-татарки: Тюльпан - моя, Гулия - Басела.


- Как же такой интернационал стал возможен даже не в Казани, а во втором городе республики - Набережных Челнах? - удивляюсь от души.
- Ижевск! Нас соединил Ижевск, - чуть ли не хором отвечают иностранцы. - Вернее, Ижевский государственный медицинский институт - ИГМИ.
Как выясняется, пакистанец Умар Хаят поступил в Ижевский медицинский в 1994-м, окончив подготовительные курсы в Москве. В это время палестинец Басел перевелся на четвертый курс из Алма-Атинского мединститута, а до этого грыз гранит науки на Украине: в Черкассах и Виннице.
- Мы ведь мусульмане - сразу нашли общий язык, - уточняет Басел, - с другими студентами организовали молитвенную комнату в общежитии, стали вместе читать намаз, отмечать религиозные праздники.
- Тогда в нашем медицинском, на лечфаке, было много иностранцев из исламских стран, - продолжает Тюльпан. - Из Алжира, Сирии, Пакистана, Палестины, Судана, и в основном мужчины. Поэтому играли много межнациональных свадеб…


У пакистанца Умар Хаята и татарки Тюльпан из Набережных Челнов любовь случилась с первого взгляда:
- Мы встретились в комнате у общих друзей, - вспоминает Умар Хаят, - на ней было зеленое платье, а в руках - вазочка с вареньем, кучтэнэч. Я был поражен ее красотой, смотрел и смотрел…
- Потом удочки стал забрасывать, - смеется Басел.
- Я тоже нашу первую встречу помню: на Умар Хаяте были джинсы и голубая рубашка в полоску, - удивляет Тюльпан. - Я сразу выделила его среди других иностранцев.
А потом были долгие годы испытания на прочность пакистано-татарской любви. Категорически против международного союза были как родители Умар Хаята, так и Тюльпан. Наши никак не могли понять, зачем отправлять дочь в другую часть земного шара? Разве здесь жениха не найти? Пакистанцы очень опасались безбожного прошлого России и легкого поведения наших женщин.
- «Я тебя отпустил учиться, а ты надумал жениться!» - так кричал на меня отец, - вспоминает Умар Хаят. - Знаете, у меня состоятельные родители, у нас свои земли, апельсиновые сады, наемные рабочие. Пришлось долго их убеждать, но ничего не помогало! Тогда я привел два веских довода: первый - моя будущая жена - врач, а это самые уважаемые люди в Пакистане. И второй - если я, мусульманин, сейчас в России не женюсь, то погибну.


Когда пакистанцы сдались, Умар Хаят взялся за татар - родителей жены. Ради того, чтобы доказать серьезность своих намерений, отправился... на сенокос!
- У меня тогда все руки опухли - их искусали оводы, - говорит он. - Такой опухший приехал в Пакистан, мама долго спрашивала, чем это я в России занимаюсь.
Даже уже в ЗАГСе Набережных Челнов, когда после пяти лет испытаний регистрировался международный брак, директор вместо поздравлений покрутила невесте пальцем у виска, дескать, ты вообще понимаешь, во что ввязалась? Сколько случаев, когда иностранцы женятся, а потом выясняется, что там у них другие жены - младшие, старшие!
Несмотря на разговоры и уговоры, Умар Хаят и Тюльпан все же скрепили свой любовный союз в ЗАГСе и в мечети. По просьбе родителей жены остались в Набережных Челнах.
- Моя обязанность как мужа - всегда заботиться о своей супруге, детях, никогда их не оставлять, - объясняет пакистанец. - В моей стране бросить семью - большой позор для всей родни, о разводе не может быть и речи! Жаль, что у вас в России эти ценности не на высоте…


- У нас с Гулией история не такая длинная, - улыбается Басел. - В 1997 году, окончив Ижевский медицинский, я уехал домой, в Палестину. Вскоре вернулся в Ижевск - учиться в ординатуре на офтальмолога. Мне было 25, я думал, что пора жениться, только на мусульманке. И как раз попал на свадьбу моего друга Али из Туниса - он тогда преподавал в исламском медресе в Ижевске.
- Я тоже приехала на свадьбу в столицу Удмуртии, - в разговор вступает Гулия, - ведь замуж за Али выходила моя двоюродная сестра Миляуша. Там мы с Баселом и познакомились. К тому времени я закончила медресе «Йолдыз» в Набережных Челнах, надела хиджаб. Мама и папа тоже были против жениха-иностранца, но отца уговорил дедушка - мой и Миляуши.
Басел и Гулия поженились через два месяца после знакомства, а после того как муж окончил ординатуру в Ижевске, отправились в Палестину. Четыре года назад, в августе, приехали в Татарстан навестить родителей Гулии, а Басел очень хотел увидеть своего старого друга - Умар Хаята.
- Он приехал ко мне и рассказал, что в секторе Газа трудно жить, постоянно военные действия, блокады, - вспоминает пакистанец. - Тогда я ему сообщил, что нашей поликлинике № 7 нужен грамотный офтальмолог, ты как раз подходишь.
- Так он меня и уговорил переехать, - улыбается Басел. - Шутка!

Встреча вторая: на работе в поликлинике

Заходим в современное здание поликлиники № 7. Умар Хаят рассказывает, что недавно стал членом партии «Единая Россия».
- Наверное, вы единственный пакистанец - единорос, - удивляюсь я. - С чем связано такое решение?
- Честно говоря, готов подписаться под всеми постулатами, которые выдвигает лидер Владимир Путин, - серьезно отвечает Умар Хаят. - А именно он заявляет, что нужно создавать такие условия для жизни в России, чтобы каждый чувствовал себя как дома. Еще он много говорит о ценностях свободы религии, свободы слова и создании условий для бизнеса. Я двумя руками за развитие России, ведь ее состояние очень важно для поддержания согласия во всем мире.
За разговорами не замечаем, как поднимаемся на третий этаж.
- Здесь хирургическое отделение, которым я стал руководить шесть лет назад, - поясняет Умар Хаят. - Это мой кабинет, уролога, а наискосок - кабинет моего друга офтальмолога. Извините, можете подождать минут пять?
- Конечно, конечно…
- Сейчас мы с Баселом возьмем коврик и вон в тот кабинет пройдем - совершим намаз.


Я остаюсь в кабинете с медсестрой хирургического отделения поликлиники № 7 Любовью Доценко. Она рассказывает, что работает с Ханом Умар Хаятом с первого дня, как только он здесь появился: сначала - в перевязочной, потом на приеме.
- Теперь мы понимаем друг друга с полуслова, - продолжает она. - Но в этом, скорее, заслуга пакистанца. С первого дня работы он не задирал нос, все, что непонятно, - переспрашивал, поэтому ему старались помочь.
Медсестра Доценко утверждает, что работающие в нашем лечебном заведении иноземцы заметно отличаются от большинства своих коллег. Отзывчивые и дружелюбные, они ответственно относятся к работе, постоянно повышают профессиональный уровень, не пьют, не курят. Каждого пациента внимательно слушают, не перебивают, при необходимости задерживаются на приеме.
- По этой причине в наш урологический кабинет постоянные очереди, - акцентирует медсестра. - Об Умар Хаяте идет добрая молва, все рекомендуют к нему обратиться. Ведь он считает, что 50 % лечения - это хорошее отношение к больному.
- Но я очень удивлен, что россияне всем недовольны - не ценят того, что имеют, - говорит подошедший к нам пакистанец. - У меня на родине подобная квалифицированная медицинская помощь доступна далеко не всем. Люди из бедных слоев не могут попасть на прием к врачам, вообще не знают, что такое УЗИ, рентген, сдача анализов.
- А я поражен, что у вас не ценят узких специалистов, - к разговору подключается палестинец Басел. - Ведь для того чтобы овладеть определенной спецификой, нужно больше учиться, затрачивать силы, время.


Третий узкий специалист с иностранной фамилией в поликлинике № 7 - гинеколог, УЗИст Тюльпан Хан - супруга Умар Хаят Хана. Она работает этажом выше, но в редкие минуты пересменки находит время встретиться с близкими друзьями по Ижевскому мединституту. Говоря о Тюльпан Тимергалиевне, пакистанец и палестинец утверждают, что она настоящая труженица - и на работе, и дома многое успевает. Обычные же россияне, по мнению иностранцев, инертны, не стремятся к большему. Может, поэтому их, представителей других стран, часто ставят в пример?
Недавно в кабинете офтальмолога произошел забавный случай. При проверке зрения один молодой пациент вместо «ш» упорно говорил «щ». И было непонятно - то ли он букву не видит, то ли из-за акцента неправильно произносит.
- Да как уж ты большую «ш» не видишь, - стала возмущаться пожилая женщина, сидящая за парнем в очереди. - Вон, учись у этого африканца, - показала она рукой на пакистанца Басела. - Он из Африки, а «ш» говорит правильно!
 
Встреча третья: на дачах с татарской родней

Оказавшись с пакистанцем и палестинцем на их дачных участках, расположенных по соседству в садовом обществе «Дизелист», могу с уверенностью сказать: «Это наши люди, они ездят на наши огороды, не понаслышке знают, что такое грядки, тяпки, саженцы, корзинки».
Сначала заходим во владения палестинца.


- Бабай, исэнмесез! Хэллэр ничек? - подъехав, Басел кричит своему татарскому тестю. А тот, не разгибая спины, доводит до ума садовый домик. Можно сказать, делает из него конфетку: шикарная деревянная лестница ведет на мансарду, деревом обшит весь первый этаж.
Тут же резвятся двое старших детей палестинца: Абдулла и Мухаммед. Вместе с папой они показывают, что на огороде созрели перцы, яблоки, огурцы, помидоры.

Идем дальше, во владения Умар Хаята. Здесь места больше: кроме сада и огорода, в котором находим даже созревшую дыню, есть скотный двор с коровой, теленком, овечками, кроликами, курами. Большое хозяйство на плечах Тимергали и Любови Гарифуллиных - родителей Тюльпан Хан. С детских лет они любят землю: вместе выросли в Актанышском районе Татарстана, затем переехали в Челны. Сейчас обосновались в садовом обществе, никуда не хотят уезжать, утепляют большой дом.


- Этим летом к нам сюда, в «Дизелист», приезжали родственники из Пакистана, - рассказывает Тимергали абы.
- Мои брат и сестра - Файсыл Хаят и Газала, - уточняет Умар Хаят.
- Ой, как им у нас понравилось! Свежий воздух, овощи, фрукты, пруд. А особенно по душе пришлась баня - они ж никогда такую не видели!
- А как преодолевали языковой барьер?
- Внуки-то на что! - смеется бабай. - Амин и Тимур переводили с языка урду - на нем говорят в Пакистане и Индии, да, и еще с английского.
Слушая Тимергали абы, удивляюсь: неужели пакистанцы чувствовали себя как дома в нашем обычном садовом обществе? Видимо, любовь и дружба действительно стирают все границы, творят чудеса…