Об Ассамблее

АРМЯНСКАЯ ДИАСПОРА В ТАТАРСТАНЕ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

    Настоящая статья написана в рамках реализации научно-исследовательского проекта «Адаптация этнических меньшинств в трансформирующемся обществе: пример городов Республики Татарстан», поддержанного Фондом МакАртуров (2001-2003).

    Исследование построено на сочетании количественных и качественных методов, что и определило особенности источниковой базы. Прежде всего, это материалы этносоциологического опроса (г. Казань - 100 человек; г. Набережные челны - 53 человека; выборка формировалась по методу «снежного кома» («snowball»), где особое внимание было уделено подбору «стартовых персон»). Материалы 20 глубинных интервью, проведенных автором в г. Казани и г. Набережные Челны были использованы для изучения, в первую очередь, групповых стратегий конструирования этнической идентичности. Для определения миграционного поведения и демографических характеристик были также привлечены материалы официальной статистики, в том числе отделов ЗАГС. Выбор городов, где исследовалось армянское население, был обусловлен следующими причинами: Казань, исторически являясь политическим, экономическим, культурным центром региона, привлекает большинство населения большей степенью вертикальной социальной мобильности. Выбор г. Набережные Челны обусловлен тем, что это - молодой промышленный город, который в силу особенностей своего возникновения и социально-экономического развития характеризуется пестрым этническим составом населения.

Формирование армянской диаспоры в Поволжье

    Археологические материалы дают основание высказать предположение о появлении армянского населения на территории современного Поволжья еще в раннем средневековье, в частности, армянской колонии в г. Великий Болгар. Это находит подтверждение и в записках Ибн-Фадлана: «Все они (булгары.- Т.Т.) живут в юртах, с той только разницей, что юрта Царя очень большая, вмещающая тысячу душ, устланная большей частью армянскими коврами» (Смирнов А.П., 1958, с. 330). Помимо ковров, армянские купцы привозили сюда шелк, красную краску кошениль и другие восточные товары (Тер-Саркисянц А.Е., 1998, с. 260). Археологические исследования показывают на теснейшие культурные связи народов Поволжья с армянами.

    Есть все основания полагать, что армянская архитектурная школа оказала влияние на формирование болгарского зодчества (Смирнов А.П., 1958, с. 330-359; Башкиров А.С., 1929; Смирнов А.П., 1951). В XI в. армянское население Великого Болгара увеличилось за счет беженцев, переселившихся на Волгу из завоеванной турками-сельджуками Армении (Смирнов А.П., 1958, с. 330). С этого времени столица Волжско-Камской Булгарии - г. Болгар - стала застраиваться каменными зданиями, строителями которых преимущественно были армянские мастера (Тер-Саркисянц А.Е., 1998, с. 261). В г. Болгар армяне жили и после завоевания его в XIII в. монголо-татарами, о чем свидетельствуют археологические материалы (Тер-Саркисянц А.Е., 1998, с. 261).

    После разгрома г. Болгара войсками московского князя Василия II в 1431 г. большинство армян переселились в г. Казань. Позднее здесь, в районе «Суконная слобода», появляются две Армянские улицы. Кроме того, в г. Казань было основано армянское кладбище и построена григорианская церковь. Все эти материалы в совокупности дают точное доказательство присутствия армян в Поволжье в период Средневековья. В XVII в. армян в Казани из-за вспыхнувшей эпидемии почти не осталось, и только с XVIII в. армянское население г. Казани стало постепенно увеличиваться (Тер-Саркисянц А.Е., 1998, с. 261).

    Давние связи с Арменией, археологические памятники на территории Волжской Булгарии, наличие слободы армянских купцов и ремесленников в г. Казани, по-видимому, и предопределило открытие в 1839 г. первой в России кафедры армянского языка и литературы в составе факультета востоковедения Казанского университета. Официальной целью создания кафедры была подготовка чиновников, знающих армянский язык, для службы в Закавказье (РГИА, ф. 733, оп. 42, д. 162, л. 24-25). Факт открытия кафедры дает основание предположить, что на территории Казанского учебного округа в тот период проживало достаточно много армян. С 1742 по 1749 гг. эту кафедру возглавлял выдающийся ученый-просветитель Степанос Назарян (С.И. Назарянц), считавший, что кафедра призвана, наряду с подготовкой переводчиков, углубляться в историю армянского языка и содействовать основательному изучению древних армянских памятников. Он много сделал и в деле просвещения армянского населения Казанского учебного округа (Сведения предоставлены нам А.К. Тарвердяном). В конце 1849 г., защитив докторскую диссертацию «Рудаки, Дакини и Фердауси» (РГИА, ф. 733, оп. 42, д. 94, л. 4-89), Степанос Назарян переехал из Казани в Москву и был назначен на должность заведующего кафедрой восточных языков и литературы в Лазаревском институте (РГИА, ф. 733, оп. 42, д. 94, л. З). Таким образом, наряду с торговцами и ремесленниками, в среде армянского населения г. Казани формируется новая страта - «интеллигенция», поддерживающая связь как с местной «интеллигенцией», так и с другими армянскими колониями Российской империи.

    Первая перепись населения Российской империи 1897 г. стала первым документальным статистическим источником о численности и хозяйственной деятельности армян в г. Казани. В соответствии с этими данными в г. Казань приехало 7 уроженцев Эриванской, 5 уроженцев Карской и 4 уроженца Елизаветопольской областей Кавказской губернии. Все приехавшие были армянами по национальности, из них 10 - мужчины. Из тех же материалов видно, что в Казани зафиксировано 23 мужчины и 10 женщин, считающих родным языком армянский и придерживающихся армяно-григорианского вероисповедания. Возможно, количество армян в Казани было больше, т.к., вероятно, что не все армяне, проживавшие в городе, считали своим родным языком армянский и исповедовали армяно-григорианское вероисповедание. Тем не менее, указанные цифры позволяют сделать вывод, что в конце XIX в. численность армянского населения г. Казани была небольшой. Показательным фактом является и хозяйственная деятельность армян г. Казани. Согласно переписи, в торговой сфере были заняты 6 армян, 6 человек получали доходы от казны, общественных учреждений и частных лиц. В административной сфере, судах и полиции были заняты 4 армянина, 1 был занят в науке, 3 - во врачебном деле. 10 мужчин и 5 женщин армянской национальности отнесли себя к категории «живущих с капиталов и недвижимого имущества» (Перепись, 1904, т. 14, с. 100-102).

    Последующие переписи населения (1926, 1937, 1959, 1970, 1979, 1989 гг.) включили армянское население г. Казани, как и других населенных пунктов Татарстана, в графу «другие национальности», что не позволяет нам на сегодняшний день располагать реальной генеральной совокупностью. Таким образом, вышеизложенный материал позволяет говорить об имеющихся давних традициях проживания армян на территории современной Казани и Республики Татарстан в целом.

Демографическое и миграционное поведение армянского населения Республики Татарстан

    Республика Татарстан достаточно притягательна для мигрантов. Это связано со спецификой региона, сочетающего в себе промышленный и научный потенциал. Это позволило Татарстану иметь достаточно высокую степень социальной защищенности населения и более высокую оплату труда. Согласно нашему опросу, каждый пятый среди армян переехал в Республику Татарстан в связи с тем, что «здесь легче прожить материально. Эту тенденцию подтверждают и материалы глубинных интервью. Особенности социально-экономического развития Татарстана обусловили преимущественное расселение армян в крупных городах республики (Казань, Набережные Челны, Нижнекамск, Альметьевск, Лениногорск).

    Субъективное восприятие стратификационного деления по этническому принципу наблюдается у большинства обследованных нами респондентов: 63% армян в г. Казани и 64,2% в г. Набережные Челны считают, что национальность влияет на возможность человека устроиться на хорошую работу, причем больше шансов на это имеют татары. И только 21% опрошенных в г. Казани и 9,4% в г. Набережные Челны полагают, что проблема трудоустройства человека определяется уровнем его образования, профессиональными и личностными характеристиками.

    Безработица – одна из новых социально-экономических проблем, с которыми столкнулось население в переходный период. Эта проблема остается актуальной и на сегодняшний день для населения Республики Татарстан (уровень безработицы в конце 1990-х гг. составил 13,3%). Однако, согласно нашим материалам, проблема безработицы не является для армян актуальной проблемой. Боятся угрозы безработицы и готовы сменить место жительства по этой причине лишь 6% опрошенных в г. Казани и 1,9% в г. Набережные Челны. В то время как для других обследованных нами групп этнических меньшинств эта проблема является крайне актуальной (например, для 30,8% чувашей и 19% немцев, проживающих в г. Казани). Возможно данная ситуация связана с тем, что, во-первых, среди армян широко распространены этнические сети (41% в г. Казани и 28,3% в г. Набережные Челны нашли свою сегодняшнюю работу через родственников или друзей-армян). В то время как в других изучаемых нами группах (украинцы, чуваши, немцы) лишь каждый пятый-шестой респондент использовал поддержку близких. Во-вторых, значительная часть армянского населения занята в строительной отрасли, которая на сегодняшний день бурно развивается в республике, особенно в ее столице - г. Казани. Столь бурное развитие этой отрасли связано, большей частью, с реализацией Государственной программы Республики Татарстан по ликвидации ветхого жилья.

    Согласно нашим материалам, примерно каждый пятый из опрошенных собирается сменить местожительство. А тех, кто хотел бы это сделать еще на 10-12 процентов больше. Высоки установки на эмиграцию за пределы Республики Татарстан: каждый четвертый среди армян г. Казани и каждый десятый среди армян г. Набережные Челны намерены эмигрировать за пределы республики. Большинство из них хотят переехать в другие крупные российские города. Вернуться на историческую родину намерен лишь каждый десятый из опрошенных. Таким образом, армяне не боятся неустойчивого положения в республике и проблемы безработицы, но в то же время имеют высокие миграционные установки. Каковы причины последних?

    Каждый шестой респондент считает, что в условиях переходного периода в Республике Татарстан сложилась ситуация, к которой он не смог адаптироваться. 10% опрошенных хотят уехать по причине невозможности решить жилищную проблему, 15% хотели бы вернуться в Армению, так как испытывают ностальгию по исторической родине или хотят быть ближе к родителям (родственникам). Негативные проявления в сфере межэтнических отношений, ущемление своих прав и боязнь на этой почве физической расправы в качестве причины возможной эмиграции отметили 6% армянского населения в г. Казани и 5,7% в г. Набережные Челны. Таким образом, вырисовывается достаточно противоречивая «картина»: с одной стороны, собственный этнический фактор не является существенным при принятии решения о переезде, о чем свидетельствуют и материалы нашего опроса, с другой - ряд вышеобозначенных причин, выступающих для большинства из тех, кто собирается уехать, определяющими при принятии решения вполне могут рассматриваться как проявления этнического неравенства в доступе к ресурсам.

Брачность

    Семья является первичной ценностью для представителей армянского населения Татарстана. Это мнение высказали 92% наших респондентов. Реальное поведение в брачно-семейных отношениях это подтверждает. Половина респондентов в изучаемых массивах состоят в браке и имеют детей. 43% опрошенных в г. Казани и 60,4% в г. Набережные Челны состоят в первом браке (во втором браке состоят 7,0% и 1,9% соответственно). Низким оказался уровень разводимости: в разводе находятся лишь 2% опрошенных в г. Казани и 1,9% в г. Набережные Челны.

    Нами была прослежена динамика заключения браков с участием армян в изучаемых городах на основе анализа материалов Архива ЗАГС за 1990, 1993, 1996, 1999 гг. (1999 г. - последний, за который имеются данные в Архиве ЗАГС). Полученные результаты в абсолютных данных сведены в таблицу 1.

Таблица 1.

Уровень брачности армянского населения в городах Татарстана (в кол-ве чел.)

годы     г. Казань                  г. Набережные Челны

    1. Однонациональные    2. Национально-смешанные*   

             1.     2.                             1.   2.

1990     2    14                               1    6

1993     -      4                                 -    6

1996     2     9                                 -    2

1999     2     8                                 -    3

*Из 52 заключенных национально-смешанных браков с участием армян 44 брака «армянин - не армянка», 8 - «не армянин - армянка».

    Согласно данным глубинных интервью четко прослеживается тенденция к доминированию однонациональных браков. Так, в г. Набережные Челны 56,6% состоящих в браке имеют супруга (супругу) своей национальности (в г. Казани этот показатель равен 40%). Брачные партнеры - русские и татары - составляют соответственно 10% и 6% в г. Казани; 5,7% и 7,5% в г. Набережные Челны. Примерно половина опрошенных в обоих городах не одобряют возможности вступления в национально-смешанный брак близких им людей. Из них в случае возникновения такой ситуации почти половина готовы на определенные действия. Респонденты, не высказавшиеся против национально-смешанных браков, в своем большинстве (примерно 70%) предпочли бы в качестве брачного партнера близкого им человека представителей одного из кавказских народов, исповедующих христианство (наши респонденты отдавали часто предпочтение грузинам, характеризуя их как людей родственной национальности). Татар и русских в качестве предпочтительных брачных партнеров рассматривают примерно каждый четвертый-пятый из вышеуказанной группы. В личных же беседах с нами люди часто признавались, что вступление в брак с татаркой (татарином) предпочтительнее, нежели с русской (русским).

    «Если я не смогу отговорить своего сына или дочь жениться (выйти замуж. - Т.Т.) за армянина, то пусть женятся лучше на татарах... Конечно, вроде бы это странно... Религия другая, язык незнакомый. Но это именно так, потому что татары ближе нам по воспитанию, устоям, менталитету...» (мужчина, 1959 г.р., врач, живет в г. Казани с 1982 г.).

    «Я, конечно, хотела бы выйти замуж за своего (армянина. - Т.Т.). Для этого родители меня отправляют летом в отпуск в Армению, а иногда я хожу в общину в Дом Дружбы народов... За русского я замуж вряд ли пойду... Они безответственные, слабые (на алкоголь. - Т.Т.). Татарин, думаю, мне больше подходит...» (женщина, 1983 г.р., парикмахер, уроженка г. Набережные Челны).

Категории этнической идентичности

    Армяне в городах Татарстана находятся под влиянием двух культур - татарской и русской. Их дети изучают два государственных языка, приобщаются к истории и культуре региона. С другой стороны, в декабре 1994 года в г. Казани было организовано Общество армянской культуры «Луйс» («Свет»), которое вступило в Ассоциацию национально-культурных организаций Республики Татарстан. В 2001 году общество влилось в Национально-культурную автономию армян Республики Татарстан, ставшую правопреемником «Луйса». Основными направлениями деятельности армянской автономии являются изучение родного языка, истории, литературы, сохранение и развитие народных традиций и обычаев. Аналогичное общество зарегистрировано и в г. Набережные Челны. В обоих городах (в Казани – при АНКО РТ, в Набережных Челнах – при Доме Дружбы народов) работают воскресные школы, где и детям, и взрослым преподают армянский язык. Вполне очевидно, что такие организации способствуют формированию чувства принадлежности к этнической группе, помогают становлению и укреплению этнических сетей.

    В ходе нашего исследования мы опирались на теоретические посылки Ф. Барта, пытаясь выявить содержание основных этнических категорий, с помощью которых очерчивается граница этнической группы и формируется идентичность. В контексте нашего исследования важны ряд его теоретических положений: 1. определителем для членства в группе являются социально-задаваемые факторы, а не объективно существующие культурные различия; 2. культурные различия имеют свойства снижаться в результате частных межэтнических контактов в трудовой и общественной деятельности и, наоборот, возрастать в семейно-бытовой сфере; 3. этнические категории принимают во внимание не просто сумму объективных различий, а лишь те из них, которые самими индивидами воспринимаются как значимые (Социальные и культурные дистанции, 1998, с. 20-21).

    Согласно материалам исследования, армяне являются единственной из изучаемых нами групп, где не отмечено ни одного факта несовпадения официальной национальности с самоидентичностью. На основе модифицированного теста Куна-Макпартленда «Кто Я?» была выявлена представленность категории «этничность» в идентификационной матрице. Вся совокупность свободных самохарактеристик была подвергнута контент-анализу с последующим ранжированием. Это было сделано с целью определения в идентификационной матрице степени актуальности приоритетных статусных категорий. В результате иерархия составляющих социальной идентичности армян представляет собой следующую последовательность: 1. половая принадлежность; 2. профессиональный статус; 3. семейные роли; 4. личностные характеристики; 5. этническая принадлежность. Как видим, базовые объективные характеристики доминируют над этнической. Схожие идентификационные матрицы имеет и этническое большинство республики. Это свидетельствует о том, что армяне не в меньшей степени адаптированы к повседневной жизни, нежели татары и русские.

    Для определения социально-психологического уровня этнического самосознания мы рассмотрели потребность людей в этнической принадлежности. Эта проблема изучалась через исследование этноаффилиативных установок (авторы инструментария С.В. Рыжова и Г.У. Солдатова) (Солдатова Г.У., 1998, с. 193-194). В вопросник были включены две пары суждений: 1. «Никогда не забываю о своей национальной принадлежности», «Человеку необходимо ощущать себя частью национальной группы»; 2. «Для меня не имеет значения моя национальность и национальность окружающих», «Современному человеку не обязательно чувствовать себя частью какой-то национальности». Большинству наших респондентов (70% в г. Казани и 64% в г. Набережные Челны) присущ выраженный этноаффилиативный комплекс. Схожие показатели мы фиксировали и у татарского населения. В то время как, например, среди немцев в изучаемых городах этот показатель равен 33%, у украинцев 23,4%. Столь ярко выраженный этноаффилиативный комплекс является, на наш взгляд, отражением позитивного образа «мы». В то же время среди армян выявлен высокий показатель индифферентного отношения к этническим проблемам, этноизоляционные установки и высокий уровень национального фанатизма (27% опрошенных готовы использовать любые средства для защиты интересов своего народа).

    Анализ ответов на вопрос «Что больше всего Вас сближает (роднит) с людьми Вашей национальности?» показал, что среди армян большое интегрирующее значение имеют психологические особенности, происхождение, антропологические характеристики (более 50% опрошенных считают, что они узнают на улицах города по внешнему виду представителей своей национальности) и языковой компонент. Рассмотрим последний более детально.

Языковая компетенция и языковое поведение

    Опрос, проведенный нами, свидетельствует, что 80% респондентов в г. Казани и 85% - в г. Набережные Челны считают родным язык своей национальности; 43% и 9% соответственно - русский; для 7% и 6% опрошенных соответственно - родными являются два языка - армянский и русский. «... хотя я с раннего детства знал оба языка, думаю тоже то на русском, то на армянском, но своим родным, наверное, все-таки считаю армянский» (мужчина, 1966 г.р., мастер на стройке, живет в г. Казани с 1986 г.). Все наши респонденты билингвистичны, практически все свободно владеют русским языком, а каждый десятый владеет в той или иной степени татарским. «Изучение русского языка всегда приветствовалось в Армении, хорошее его знание давало дополнительные возможности и открывало перспективы. Мы часто следуем поговорке: "Сколько языков ты знаешь - столько раз ты человек"» (женщина, 1959 г.р., врач, живет в г. Казани с 1972 г.).

    Показатели степени языковой компетенции среди армян в городах Татарстана высоки: 87% опрошенных в г. Казани и 79% в г. Набережные Челны свободно говорят, читают и пишут на армянском языке; почти половина из них думает на двух языках (армянском и русском), а треть - только на армянском. При этом более чем у половины всех опрошенных есть потребность к совершенствованию знания армянского языка. Наблюдается и четкая психологическая установка армянского населения на предпочитаемый язык для детей. 93% казанских армян и 94,3% армян г. Набережные Челны хотели бы, чтобы их потомки (дети, внуки) знали армянский язык. Наиболее популярными средствами для достижения этой цели были обозначены семейное общение и посещение уроков армянского языка в воскресной школе.

    Язык - один из важнейших инструментов социализации личности. Язык детства, язык первичной социализации выступает еще и в роли «чувственной ткани» этнической идентичности. Процессы этноязыковой социализации у армянского населения республики достаточно благополучны: две трети опрошенных впервые научились говорить на армянском языке, а почти половина обучались на национальном языке в школе.

Стереотипы этнического восприятия

    Нашим респондентам мы предложили дать характеристику «типичного представителя армянского народа», указав не более 7 качеств. Итак, «типичный представитель» каков он?

а)    добрый (60% опрошенных в г. Казань и 77,4% - в г. Набережные Челны)

б)    гостеприимный (свыше 70% опрошенных в обоих городах)

в)    патриот (свыше половины опрошенных в обоих городах)

г)    одаренный (63% и 26,4% соответственно)

д)     деловой (64% и 41% соответственно)

е)    чистоплотный (57% и 45% соответственно)

ж)    бескорыстный (30% и 43% соответственно).

Этническая толерантность и дискриминационный опыт

    Этническая толерантность - специфическая форма толерантности, проявляющаяся в сфере межэтнических отношений. В отечественной науке сложилось два подхода к пониманию этнической толерантности. Первый, как правило, связывают с именем В.А. Тишкова, который трактует ее как «уважение» и «невмешательство» (Тишков В.А., 1997, с. 1). Второй подход сформулирован Л.М. Дробижевой и определяет этническую толерантность как «готовность принять других такими, как они есть, и взаимодействовать с ними на основе согласия» (Дробижева Л.М., 1997, с. 67). Нам представляется целесообразным объединить оба подхода с тем, чтобы расширить «поле» действий этнофоров, которые можно трактовать, как толерантные, поскольку это позволит не только шире, но и глубже изучить механизмы формирования как этнической толерантности, так и ее антипода - интолерантности (данный подход предложен В.Е. Козловым). Мы также солидаризируемся с «теоремой Томаса»: «Если люди определяют ситуации как реальные, то они и являются реальными по своим последствиям» (Социальное неравенство этнических групп, 2002, с. 15). Исходя из вышеизложенных посылок, ответы, полученные на группу вопросов: «Приходилось ли Вам лично испытывать ущемление своих прав или возможностей из-за Вашей национальной принадлежности?», «Если, да, то в чем это проявлялось конкретно, и какова была Ваша реакция?», будут отражать реальный уровень этнической толерантности.

    Примерно треть опрошенных в обоих городах отметили, что они имеют определенный дискриминационный опыт. «После окончания Казанского университета я стал устраиваться на работу в органы (районный отдел УВД. - Т.Т.). В отделе кадров мне прямо так и сказали: "А что, у тебя дома работы нет? ". А я ответил: "А что, мне здесь нельзя? Я что, не человек?". Я уверен, был бы татарином, а может быть и русским, сейчас бы сидел уже в другом кресле...» (мужчина, 1963 г.р., сотрудник милиции, живет в г. Казань с 1983 г.). Частая проверка документов, неадекватная реакция милиционеров и чиновников, проблемы с регистрацией, «выдавливание» взяток, медленный карьерный рост – таков в своем большинстве перечень ситуаций, где люди приобрели дискриминационный опыт. Реакция армян на подобные ситуации продемонстрировала наибольшую среди всех изучаемых нами групп готовность к ответным действиям (дали соответствующий отпор, показали свое несогласие), что, на наш взгляд, является защитной реакцией на групповом уровне. В частности, межэтническая обстановка на первом этапе инкультурации воспринимается армянами как достаточно враждебная. «Из-за войны в Чечне, где у нас было все, мы переехали сюда. Нас переехало несколько семей. Первое время меня и на работе, и везде воспринимали как чеченку. Да, это создавало мне очень большие проблемы: на работу не брали, раз я из Чечни; прописаться долго не могли, хотя купили свою жилплощадь и многое другое... Стыдно и страшно вспомнить... По мере узнавания меня все постепенно встало на свои места. Сегодня у меня таких проблем нет» (женщина, 1952 г.р., маляр, живет в г. Казань с 1999 г.).

    Наличие диспропорций во властном представительстве этнических групп в Татарстане коррелируют с осознанием проблемы дискриминации на массовом уровне. 80,1% опрошенных в г. Казань и 60,4% в г. Набережные Челны считают, что национальность влияет на возможность занять высший пост в органах власти. Большие возможности, по мнению участников опроса, имеют только татары. С такой позицией согласны около 40% респондентов в г. Казань и половина опрошенных в г. Набережные Челны. В числе национальностей, у представителей которых таких перспектив нет, наиболее часто отмечали русских, армян, представителей других кавказских и среднеазиатских народов.

    Однако восприятие армянами проблемы участия во власти противоречиво. Мы просили проранжировать   по   степени   значимости   наиболее   важные   для   развития армянского народа в Республике Татарстан ценности. Анализ результатов показал следующую последовательность ранжирования в порядке убывания:

    г. Казань:    

1.    Наведение порядка в стране

2.    Развитие рыночной экономики

3.    Обеспечение интересов моего народа в руководящих органах

власти и представительство во власти

4.    Поддержка религии моего народа

5.    Возрождение и развитие национальной культуры моего народа

     г. Набережные Челны:

1.    Наведение порядка в стране

2.    Обеспечение интересов моего народа в руководящих органах

власти и представительство во власти

3.    Возрождение и развитие национальной культуры моего народа

4.    Развитие рыночной экономики

5.    Поддержка религии моего народа

    Таким образом, в обоих городах приоритетную позицию занимает «наведение порядка в стране», проблема участия во власти занимает средние позиции в ранговом ряду. Одним из механизмов привлечения этнических меньшинств в управление является приглашение их представителей на работу в структуру государственной службы (Социальное неравенство этнических групп, 2002, с. 15). Такая практика, к сожалению, не имеет места в Татарстане. На фоне обеспечения правовых гарантий равенства людей всех национальностей в Республике Татарстан имеет место и реальная и воспринимаемая дискриминация на этнической основе, в том числе представительства во властных структурах. Такая ситуация, безусловно, способствует порождению межэтнической напряженности, нарушает комфортность этнического фона и провоцирует дискриминации.

Подводя итоги, отметим:

1. Исторически армяне имели традиции поселения среди предков современных поволжских народов и взаимодействия с ними. В настоящее время, в силу специфики региона, Татарстан остается привлекательным для мигрантов.

2. Армянское   население   в  Республике  Татарстан   является  дистанцированной группой и от татар, и от русских, которой не «угрожает» в ближайшей перспективе ассимиляция.   Эту   тенденцию подтверждают   и   ориентации   на   однанациональную брачность; в целом позитивный образ «мы»; этноизоляционистские установки и высокая степень языковой компетенции.

3. Армяне в Татарстане, имея определенный дискриминационный опыт, не воспринимают его главным фактором, побуждающим их к эмиграции из Республики, а проблема представительства во власти не определяется армянами как приоритетная.

Автор выражает признательность Г.Ф. Габдрахмановой, В.Е. Козлову, Г.Р. Столяровой, И.Т. Щербаковой за помощь, оказанную в сборе и обработке материалов исследования.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

• Башкиров А.С. Памятники булгаро-татарской культуры на Волге. – Казань, 1929.

• Дробижева Л.М. Толерантность и рост этнического самосознания: пределы совместимости // Толерантность и согласие. - М., 1997.

• Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Казанская губерния / Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел. - СПб., 1904.

• Смирнов А.П. Волжские булгары. - М., 1951.

• Смирнов А.П. Армянская колония г. Болгара // Материалы и исследования археологии. Т.61. - М., 1958.

• Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. - М., 1998.

• Социальное неравенство этнических групп: Представления и реальность. - М., 2002.

• Социальные и культурные дистанции: Опыт многонациональной России / Институт этнологии и антропологии РАН. - М., 1998.

• Тер-Саркисянц  А.Е.   Армяне.   История   и   этнокультурные традиции. - М., 1998.

• Тишков В.А. О толерантности // Толерантность и согласие. - М., 1997.